В какой-то тысяче километров от Окинского района Бурятии — XXI век, законы, интернет, одним словом, цивилизация. А здесь, в Саянах, на самой границе с Монголией, — банды черных старателей с кайлом и лопатой, контрабандисты, стрельба на рудниках, миллионеры, за один день спускающие в иркутских кабаках бешеные деньги. Сюжеты для Джека Лондона, только народ здесь болен не золотой, а нефритовой лихорадкой.
3 августа случилась очередная битва за нефрит на базе в Окинском районе. На карьер напали 20 вооруженных бандитов. 2 тонны сырца уже стояли в контейнере, должны отвезти на фабрику. Разбойники приехали на квадроциклах и микроавтобусах «Истана». Нефрит планировали перегрузить в автобусы. Но налетчики просчитались: карьер охраняли 9 человек. Тоже с оружием. Началась перестрелка. Одного бандита убили, остальных переловили в горах.
Откуда такие страсти по камню, который характеризуется как «полудрагоценный поделочный второй категории»?
Оказывается, биться есть за что. В России 2 тонны нефрита стоят 200 миллионов рублей, это примерно 3 миллиона долларов. Но интерес нефритовой мафии лежит за пределами нашего государства.
И снова все дороги ведут в Китай. «Золото имеет цену, нефрит бесценен». Это китайская мудрость. Для них этот камень — священный. И стоит он в КНР в два раза дороже, чем в России. За килограмм необработанного поделочного камня там дают до 10 тысяч долларов США.
«Его называют императорским, — рассказывает иркутский врач Андрей Давыдов, применяющий в лечении практики тибетской медицины. — Фигурки Будды, посуда, кубки, украшения из него есть в каждом китайском доме. Еще нефрит используют в медицине».
Метод назвали стоунтерапия. Врач водит камнями по телу, воздействуя на точки, отвечающие за больной орган. Или раскладывает в определенных зонах — вдоль позвоночника, на руки, ноги, стопы, ладони, а свободные поверхности тем временем массирует. Тепло от камней способно проникать в глубину ткани, отдавая свою энергию. Самый дорогой и редкий массаж — гуашу, скребковый, когда тело царапают нефритом.
«С его помощью лечат простуды, заболевания почек, желудка, позвоночника, сердечно-сосудистые, бронхолегочные, нервной системы, — говорит доктор Давыдов. — Камень обладает очень высокой теплопроводностью. Важно, чтобы нефрит, который используется при лечении, не подвергался специальной обработке, при этом из него уходят природная сила и энергетика. Особо ценится молочно-зеленый и белый камень».
На такое лечение большой спрос. Почти все китайские клиники, ориентированные на оздоровление богатых туристов из России и Европы, имеют в прайсе стоунтерапию и массаж гуашу. Также в Китае нефриту приписывают способность защищать владельца от потусторонних сил, обеспечивать долголетие и семейное благополучие. Из этого камня китайцы делают посуду, свойства которой считают целебными.
Хорошие камни везут из Бурятии, там — 90% всех российских запасов.
«В Китае нефрит тоже есть, но запасы истощаются, поэтому китайцы на наши горы глаз и положили, — рассказывает каменных дел мастер Александр Усцелемов. — Перевозка выгодна, несмотря на то что контрабанду конфисковывают. Вдобавок правительство КНР дает льготы, когда ввозят нефрит».
Роют нефрит экскаваторным ковшом, добыча килограммового куска обходится в 2-10 долларов. Столько стоит щебенка. Продажная цена скупщикам — уже от 500 до 3000 долларов. Когда камень доедет до Китая, его цена еще подскочит. Считайте прибыль.
Любой может сколотить команду, купить бульдозер и приехать на карьер. Разведка нефрита не является преступлением, поскольку закон не ограничивает добычу поделочных камней для своих нужд. Артельщики-старатели платят за «вход» (от 15 до 20 тысяч рублей в сутки) на частное месторождение и уносят сколько смогут добыть за определенный период. Есть поисковики — устраивают в тайге зимовья возле месторождений. Особая каста — ныряльщики, такая же, как в Калининграде, где погружаются за янтарем. Опустившись на дно в гидрокостюме и с аквалангом, можно, если повезет, найти большой камень. Обтесанный водой, такой валун миллионы стоит.
Добыча нефрита «для себя» в Бурятии приобрела такие масштабы, что вокруг месторождений выросли целые поселки. Домики, в которых проживали добытчики камня, обнаружили недавно в Баунтовском районе вдоль берегов ручья Прозрачный, рек Кэвэктэ и Ципа.
«При обследовании территории Витимского лесничества выявлено 40 незаконных строений», — сообщают в пресс-службе прокуратуры Республики Бурятия.
Товар сдают оптовикам. Те организуют перевозку в Китай. И если добыча нефрита по закону ненаказуема, то вот нелегальный вывоз — уже преступление.
Силовики устроили настоящую охоту на контрабандистов. Но перекроют кислород в одном месте — нефритовая мафия тут же находит новые лазейки.
«Создали единый таможенный пост по Сибири. Теперь черным копателям понятно, что через любой таможенный орган СФО вывезти нефрит невозможно, — объяснил глава Республики Бурятия Вячеслав Наговицын. — Тогда они стали возить через Дальний Восток, Санкт-Петербург, по всей стране нефрит расползся».
Машины с драгоценным грузом тормозят на пути в Казахстан и Киргизию, камень прячут в продуктах, в угле. Кого-то ловят, кто-то проскакивает.
Надо менять закон. Ведь если ты попался на добыче нефрита — никак не накажут. Только если поймали на границе с товаром без лицензии. Крайний случай — налет, тут будут судить по статье «разбой», а это до 10 лет колонии.
Минприроды разработало поправки к закону о драгметаллах и драгкамнях, чтобы приравнять к ним особо ценные сорта нефрита. Если поправки пройдут, его добычу частниками признают нелегальной. Это уже уголовная статья.
«Это означает, что незаконных добытчиков ждут сроки от одного до 5 лет лишения свободы, а в случае совершения преступления организованной группой — до 7 лет», — комментирует министр природных ресурсов и экологии РФ Сергей Донской.
Пока из-за работы стихийных артелей и последующего нелегального вывоза официальные компании, которые производят и продают продукцию из нефрита на внутреннем рынке и поставляют сырье в Китай, несут огромные убытки. А значит, теряет и государство. В 2012 году в Бурятии, по данным минприроды республики, нефрита добыто 1591.58 тонны. В 2013 году — 1000.62 тонны. Прогнозируют и дальнейшее сокращение. Сколько ушло налево, посчитать невозможно.
— Ольга Липчинская, KP.ru
